Валерий Захаров. Полпред истории

Город на Цне. – 2003. – 5 марта.

ПОЛПРЕД ИСТОРИИ

Он прожил на этой земле без малого век. В феврале 1914 года родился, в феврале 2003 – умер. Вихри времени пронесли его через пласты событий: первая мировая, большевистский переворот в октябре 1917 года, Великая Отечественная, хрущевская оттепель, перестройка, августовский путч в 1991 году.

– Не многим так довелось, – говаривал Николай Алексеевич, – а вот мне досталось: под двуглавым орлом родился, под ним и умру!

Как-то непонятно и грустно, что больше не откроется тихо дверь в кабинет и не войдет человек, который носил в себе разные неожиданности, тайны, открытия.

Николай Алексеевич Никифоров – давний друг нашей редакции, а мой личный – такой давний, что помню наше знакомство с 1965 года. Еще мальчишкой смотрел на него с удивлением и завистью. Еще бы: друг Утесова, Симонова, а с Аркадием Райкиным вообще на ты был…

На чудаках свет стоит – эта истина непреложна. Именно они, чудаки, ищут, находят, дарят людям то, о чем мы забываем в наш рациональный век.

Таков был и Николай Никифоров, хранитель тамбовского литературного музея, краевед, коллекционер.

Помню, пришел как-то Николай Алексеевич в редакцию, вынул из кармана старинную потертую шкатулку, открыл ее, развернул бархатную тряпочку и достал продолговатый прозрачный камень.

– Это горный хрусталь, – и повернул минерал торцевой стороной, – а вот это печатка Натальи Николаевны Ланской.

– Жены Пушкина?

– Конечно. После смерти Александра Сергеевича она вышла замуж за генерала Ланского, чье имение было в селе Арапово под Тамбовом.

Согласитесь, психологический шок обеспечен. Вот так, запросто, смешать века, события, людей…

Я держал в руках печатку Натальи Гончарозой-Пушкиной-Ланской. Камень был теплым, уж не знаю почему, но мне казалось, что он хранит тепло ее рук и слегка отдает запахом французских духов.

Редакция публиковала материалы Николая Никифорова с большим удовольствием: они были сделаны профессионально, фактов хватало с избытком, интрига переносилась из века в век, все сливалось в единую повесть о нашей жизни.

И это были все новые и новые истории. Часть своих впечатлений Николай Алексеевич изложил в давно вышедшей книжке «Поиски и находки», к сожалению, больше не переиздававшейся.

Приведу только один пример: как-то попросила меня родственница, преподаватель истории ТГТУ, организовать встречу Никифорова с ее студентами. Николай Алексеевич охотно согласился, а вот я опасался: во-первых, вуз технический, во-вторых, сами подумайте, наши нынешние рациональные мальчики и девочки…

Но опасения были напрасны: через несколько дней Николай Алексеевич пришел в редакцию и, счастливо улыбаясь, сказал: «А как они меня слушали! Даже после всего цветов кучу старику подарили!»

Сумел все-таки наш Никифоров своими рассказами увлечь «племя младое, незнакомое», поняли они, что этот чудаковатый человек и есть полпред истории.

Последнее время Николай Алексеевич плохо видел – годы свое брали. Но всегда говорил: «Я стал чувствовать ауру, всегда определяю, кто передо мной».

Дай бог и нам так прожить свой век, чтобы научиться безошибочно определять людей. И знать: хороших всегда больше.

Валерий ЗАХАРОВ