Сергей Бирюков. Визуальное и уникальное

Знамя. – 1997. – № 11. – с. 237-239.

ВИЗУАЛЬНОЕ И УНИКАЛЬНОЕ

В июне в канадском городе Эдмонтоне состоялась международная конференция по визуальной поэзии «Eye Rhymes». Одним из ее участников был поэт и филолог Сергей Бирюков.

– О чем говорят визуальные поэты, сойдясь неожиданно для себя, допустим, в Канаде? «О визуальной поэзии», – скажете вы… Да, и о ней тоже. Хотя, что говорить… На Западе о визуальной поэзии почти все сказано. Это признанный, устоявшийся вид искусства. Остается лишь классифицировать направления и описывать сложившиеся творческие манеры. Немецкие поэты прямо говорили, что приехали в Канаду посмотреть на месте, как дела на американском континенте, а то в Европе застой.

Канадские поэты и исследователи удивлялись всплеску палиндромической поэзии на Украине и в России, в США этот всплеск прошел еще в 70-е годы, а в Канаде его вроде бы и не было. У нас бы он был тоже в другое время, если бы время было другое. Но получилось, что только сейчас русские и украинские палиндромисты, да и все, кто экспериментировал в искусстве, обрели возможность выхода. И эта встреча в Канаде для них стала одной из первых возможностей увидеть, что делается в мире, и сопоставить с тем, что делаешь сам. Посмотрели, убедились. Многие вещи пока трудносопоставимы. Например, работа с компьютерами.

То, что делает на компьютере голландец Патрик-Анри Бургауд, это уже не существует на бумаге, а только на дискете. Потрясающая игра, но нам пока малодоступная. Или голографическая поэзия Эдурдо Каца из США. Нечто из области фантастики. Кац, правда, говорил там, что ради этих экспериментов он отказался от многих радостей жизни. Что ж, и компьютерное искусство тоже требует жертв.

Полиграфическое искусство на высоте, как известно, на родине Гутенберга, то есть в Германии. Книги, которые демонстрировал Томас Гюнтер, у нас не перевести, хотя визуальная поэзия и не требует перевода.

Уникальность во всем должна быть уникальностью. А между прочим, XX век – это век не только масскульта и массовых сумасшествий, но и уникальности. В области визуальной поэзии возможностей для создания чего-то неповторимого немало. Это ощущает на себе каждый автор. Не то, чтобы специально задается целью (хотя и!), но в силу того, что он сам уникален. Общее – только инструментарий (неважно что – шариковая ручка, перо, фломастер или компьютер).

Именно неповторимость визуального и имеет цену, в том числе и рыночную. Но в последней я плохой знаток. А вот что касается художественной ценности, то тут для меня главным впечатлением стало творчество Елизаветы Мнацакановой, нашей бывшей соотечественницы и уже более 20 лет жительницы Вены. Мнацаканова (она известна также под именем Нецкова) – поэт, настолько ни на кого не похожий, что как не вписывалась в литсреду в Москве (и не хотела вписываться), так не вписалась и в эмиграции. Сама по себе. Правда, Михаил Шемякин ее сразу обнаружил и пригласил участвовать в своем уникальном альманахе «Аполлон-77», но только в 1994 году при содействии профессоров Джеральда Янечека и Владимира Абашева в России (в Перми!) вышла ее книга, единственная здесь. Кто увидел – увидел.

Слово-музыка-изображение. Как будто никогда и не было разрыва между этим триединством. Во всяком случае, когда видишь, читаешь, слушаешь творения Мнацакановой, полностью восстанавливаешь это единство. Недаром эти творения так высоко ценил покойный Николай Иванович Харджиев, который безошибочно определял настоящее – например, Хлебникова, Малевича, Хармса, Владимира Казакова…

Иной поворот иного свойства, но то же сохранение триединства у патриарха английской саунд и визуальной поэзии Боба Коббинга. Хотя английский язык от меня гораздо дальше русского, но то, что делает на сцене Коббинг, оказалось настолько близко, что я даже осмелился предложить мэтру участие в совместном перформансе, на что он со всей серьезностью согласился.

Вообще атмосфера или аура конференции, постоянно переходящей в фестиваль, была уникальной по открытости. Хотя все было тщательно спланировано, имелись люфты и зазоры, в которые входили общения частные. Во время такого общения с американским поэтом Дэви Хиро, с которым мы говорили на довольно причудливом англо-немецком наречии и прекрасно друг друга понимали, и родилась идея совместного перформанса. И это вышло, кажется, совсем неплохо. Мнацаканова – Бирюков, Клементе Падин (Уругвай), Рафаэль Левчин (ранее Крым, Киев, Москва, теперь – Чикаго), Александр Бубнов (палиндромист автор-исследователь из Курска), Марк Сазерленд (Торонто, Канада) – Бирюков, Боб Коббинг (Англия).

А еще были вечера звучащей поэзии канадской и украинской. Из канадской мне был известен ранее только Пол Даттон. Это виртуозный саунд-поэт, речевой аппарат его разработан оркестрово. Весь вечер стал для меня открытием канадского саунда.

Саунд-поэты близко подходят к музыке, их выступления напоминают об атмосфере джазовых клубов. Это производство чистой энергетики.

Последние 25 лет я стараюсь быть в курсе того, что происходит в украинской поэзии. И здесь мне было интересно как встретиться со своим старинным знакомым Иваном Иовом, так и перевести заочное знакомство в очное с Миколой Мирошниченко, Иваном Лучуком, Василем Трубаем, Миколой Луговиком, Миколой Сорокой, Мирославом Королем. На Украине активно идет восстановление барочных и авангардных традиций. Например, недавно исследователь и поэт Микола Сорока выпустил интересную книгу об украинской визуальной поэзии XVI – XVIII веков, исследования в области палиндромической поэзии ведет Иван Лучук. Сходными исследованиями занимаются в России Александр Бубнов и автор этих строк. А в Канаде – на материале украинской канадской поэзии – Татьяна Назаренко. Она же стала одним из инициаторов проведения конференции. Вместе с поэтом Ярославом Баланом, сотрудниками Альбертского университета и Института украинских исследований при университете. При содействии различных фондов. В том числе и московского Института «Открытое общество», который спонсировал российских участников.

…В нескольких часах езды от Эдмонтона находится город Калгари. Город, знаменитый Олимпийскими играми и, естественно, известный даже не очень увлеченным спортом. Эдмонтон, после визуальной конференции, конечно, не будет столь известным, но в мире искусства он безусловно останется вехой. Именно здесь было принято предварительное решение о создании ассоциации визуалистов. Что из этого получится, покажет ближайшее будущее.

Сергей Бирюков