ЖурнаЛистик. – 2000. – ноябрь (№ 8).

Поэзия

Прокуренными руками
Ты держишь остатки сердца.
Считаешь людей дураками
И холодом хочешь согреться.

Твои неуклюжие речи
Мало кого трогают.
Может быть, только вечером
Ты опять возомнишь себя Богом.

Твои песочные замки
Давно ветрами разрушены.
Звезды лучами жаркими
Спалили все, тебе нужное.

Ты продал все по-хорошему –
Нет ничего печальнее.
А теперь с душой перекошенной
Стоишь на грани отчаянья.

Татьяна БОГОМОЛОВА
студентка отделения журналистики.

 

Non. Застывший бог,
вырезанный льдом на воде,
раскрывающий свою ладонь в жесте
даяния,
Принимающий в холодную пустоту
зыбкой нирваны,
Я поклоняюсь тебе с моста
головой вниз,
вскинув руки в последней
отчаянной мольбе
самосохранения.

Наталья КОНОПКИНА,
аспирантка ТГТУ.

 

Вместо рецензии

ТАЛАНТ ПОЭТА
ГЕННАДИЯ МИНАЕВА
ОЧЕВИДЕН

Литературная студия «АЗ» после того, как ею перестал руководить Сергей Бирюков, обрела уверенную самостоятельность. Выпущенные на волю птенцы гнезда Бирюкова оперились, расправили крылья и теперь чуть ли не каждый из них – в творческом полете. Пути их часто пересекаются. Завидное постоянство в качестве этой точки пересечения принадлежит областной библиотеке – месту, где в последнее время стали собираться азовцы.

Нынешний год – плодотворный для них. Вышли в свет поэтические сборники Сергея Левина, Романа Минаева, коллективное участие в издании собственной «Ультрасерой» книжки по типу «Самиздата» приняли практически все члены «АЗа»…

А недавно в Москве, в серии «Библиотека молодой литературы», появились «Телодвижения» Геннадия Минаева. Это первый опыт, получивший материальное воплощение за пределами Тамбова. Тем он уникальнее и ценнее.

При визуальном восприятии тоненьких по объему «Телодвижений» бросается в глаза их обложка. Преимущественно черный ее цвет подчас с непонятными знаками, очень похожими на идеографическое письмо, и белые страницы создают контраст, который, кстати, отчетливо и выражение проявляется не только в материи, в бумаге, но еще и в содержании. Что, по-моему, более важно для читателя. Вот, например, соседствуют друг с другом в одном стихотворении такие строчки: «Одинокая белизна» и «Сонно-свинцовая гурия». С трудом воспринимаемые на слух они теряются в общем значении всего произведения и утрачивают собственный смысл.

Оттого, может быть, что практически ни в одной из строк стихотворений Геннадия Минаева нет знаков препинания. Ни обращения, ни вводные слова и вставные конструкции, ни предложения с обособленными членами не имеют запятых, нарушены и другие правила русской пунктуации. Это сделано автором, видимо, сознательно, чтобы подчеркнуть индивидуальный авторский стиль, свое «Я». Если так, то ему это удалось блестяще. Хотя, с другой стороны, я сомневаюсь, что именно Геннадия Минаева можно упрекнуть в тщеславии.

Однако формальная сторона, план выражения настораживает меня, как читателя, меньше, чем план содержания. Автор пошел гораздо дальше самого Владимира Маяковского: «Смотрите, завидуйте – я секс элементарных частиц божья гадость». После прочтения этих слов мне захотелось закрыть книжку и оставить ее до худших времен. Но – эмоции в сторону – делать этого не буду, потому что чувствую особые природные способности Геннадия Минаева. В этом же, цитируемом мною стихотворении автор, кажется, все же много позволяет себе и большую ответственность за нечистоту родного языка берет на себя, упражняясь в непристойной лексике: «о печеночной лиловатой химии обозначилась девственная блядизна моей Ойкумены». После этого, если писать авторским слогом, «мой язык раздвоился, я покрылся чешуей, на пальцах выросли коготки».

Уже здесь начинает пахнуть натурализмом. А вот в этих строчках им, простите, просто воняет: «Головастых младенцев тащат из материнских утроб»: «На полу с проломленным черепом лежит ее сестра»; «Он очистит кожуру с созревшей головы». «Вылепленное слово» Геннадием Минаевым, стремящимся к внешне точному изображению действительности, в отличие, скажем, от Людмилы Петрушевской, проза которой натуралистична лишь на бытовом уровне, более глубоко. Но легче ли от этого читателю?

Талант Геннадия Минаева, впрочем, очевиден, учитывая даже и все то, что сказано мною прежде. К такому выводу пришел я, прочитав его «Телодвижения». Ведь замечательны авторские находки: «Я выстрою дом на воде в виде опрокинутой пирамиды, чтобы он держался неизвестно как на одном моем дыхании»; «И в одной из девяноста квартир заперта Золушка. Ей нужно перебрать до утра весь мрак по крупинке»; «Свет ночной лампы – только отражение света моего мозга». Это несомненные проявления художественного дара реабилитируют Геннадия Минаева в праве называться поэтом.

Алексей ИШИН.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Наверх

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: