С. Милосердов. Холодным пером

Комсомольское знамя. – 1976. – 4 января (№ 2).

ХОЛОДНЫМ ПЕРОМ

Еще раз о «приметах»

Как комплименты, так и разносы могут сослужить добрую службу поэту, особенно молодому. Едва ли принесут ему пользу и критические статьи, написанные безразличным пером. К такому роду сочинений, на мой взгляд, относится рецензия С. Бирюкова «Многообещающее «Начало» и скромные «Приметы», недавно помещенная в «Комсомольском знамени».

Для Виктора Герасима, Владимира Мусатова, Андрея Раевского публикация в большом коллективном сборнике – первый выход на массового читателя. Подборки стихов оплачены душевным напряжением, огромным трудом. Публикация для каждого из них – праздник, образно говоря, крылья для полета.

Следовало бы рецензенту учесть: появление стихов шести тамбовских авторов в «Приметах», где представлена молодая поэзия Черноземья, само по себе явление отрадное в литературной жизни Тамбовщины. Этому предшествовала немалая работа с молодыми поэтами в областной писательской организации, а также в Центрально-Черноземном книжном издательстве (редактор И.А. Сафронова, составитель Л.П. Шевченко).

Не обременяя себя глубоким анализом стихов каждого тамбовского поэта, автор судит о поэзии «в общем и целом» («общая сюжетная тенденция» «общий поэтический уровень») и, применяя «сравнительный метод», умозаключает: первые коллективные сборники «Начало» и «Тропа» были интересными, а вот «Приметы» – нет. Почему же, однако? Ответа в рецензии не найдем: определения вреде такого, как «интересный, насыщенный» не убеждают, они не подкреплены конкретным разговором о стихах, напечатанных в сборниках.

Повезло в рецензии, пожалуй, лишь одному – Аркадию Макарову. Оценка его поэмы «Корни» верна, стихи удачно процитированы: в них самобытность и глубокая, стержневая мысль. Хотелось бы только добавить, что само обращение к жанру поэмы, требующей большой поэтической культуры, знания жизни и широты взгляда, делает честь молодому поэту. Уже первая, документальная поэма «Сигнальные огни», посвященная уваровским химикам и опубликованная в «Комсомольском знамени», несмотря на некоторую описательность, подкупала страстью молодого чувства, угловатой прямотой и бескомпромиссностью оценок. «Корни» сильны прежде всего своим лирическим началом, «исповедальностью». Мир Лирического героя овеян поистине юношеской первозданностью чувств. Поэт говорит от имени молодого современника:

Сдав бригадиру
Свой ремень монтажный.
Ушел бы к вам,
дорогою пыля,
но чую я
живою клеткой каждой:
в прорыве нынче
смена без меня.

А как точно сказано о «земных корнях», о деревне: «Солдат стоит, припав щекой к двери, – встречай, изба»… О деревне, которая «спит, лохматые туманы до подбородка зябко натянув».

Жаль, что кроме недостатков, которые, конечно, есть в произведениях Виктора Герасима (например, взятые напрокат поэтические блоки: «По оврагам и полянам растекается и стынет крепкий запах иван-чая, подсыхающей полыни»), С. Бирюков не заметил живого и напряженного стиха в том же «Парне с Тамбовщины»: «Перед взлетом любил он погладить траву, повелики цветущие кольца и улыбнуться гак в синеву, чтоб улыбкой ответило солнце».

Экспрессивны «Окопы». Непонятно, почему рецензент зачисляет эту лирическую миниатюру в ряд «заявок на эпичность», признаками которой, по мнению С. Бирюкова, является «разбивка и рифмы» (?).

Цельность и гармоничность поэтического восприятия мирз к молодому поэту приходят не сразу. И Владимир Мусатов, и Анатолий Корабельщиков – в пути. Ощутима зависимость а интонациях, ритмах. Например, в строчках Мусатова «вижу мир, как на детской картинке: синим – сверху, зеленым – снизу» есть первоисточник – «Птицелов» Эдуарда Багрицкого: «И перед ним – зеленый снизу, голубой и синий сверху – мир встает»…

И все же, кроме «поэтической грамотности, умения делать стихи», как пишет С. Бирюков, в подборках Мусатова и Корабельщикова имеется то, что противостоит прозаическим и холодным рассуждениям, – поэтическая мысль, умение по-своему почувствовать мир. У Мусатова: «Провода провисают блескучей паутиной в солнечной мгле»… О дожде: «Ты – к земле. А мне с земли просто некуда податься?». У Корабелыцикова: «Спит зарифмованная нежность в пустынном ящике стола. Одной тебя она касалась, и ты была ее струна, а оказалось, оказалось – других касается она». Или – вот: «Глоток воды, коврига хлеба, сирень в цвету – все от земли. Берем у неба лишь Высоту».

Все это впечатляет, обнадеживает. Поэтические высоты берутся не сразу.

Особенно сурово рецензент обошелся с Адреем Раевским. Слов нет, приведенные им стихи начинающего поэта нельзя признать удачными. Но есть же в стихах Раевского обезоруживающая искренность, рыцарское отношение к родной природе. Человек, любящий природу. Раевский особенно тепло пишет о лесе. Даже в самых традиционных, избитых в поэзии темах и ситуациях, когда заходит речь о лесе, он находит простые, но волнующие слова:

Я шагаю шагами редкими,
Надо мною шумят листы.
Как руками, своими ветками
Обнимают меня кусты.
Лес осиновый, лес березовый.
Птиц веселая щебетня.
Подосиновик в шляпке розовой
Встал у тропки встречать меня.

Надеюсь, С. Бирюков со мной согласится: картина нарисована живая и зримая, несмотря на то, что все тут просто, без выкрутас и риторики…

Кстати, о простоте. Я целиком и полностью согласился бы с С. Бирюковым, полемизирующим с воронежцем В. Беликовым в том смысле, что иные поэты «бедность мысли» прячут за «словесами кверху дном», если бы сам рецензент не писал местами «темно и вяло». В самом деле, что означает, например, сентенция (о поэме Макарова): «Вместе с теплым, сыновним отношением к своей малой родине здесь есть очень важное понимание движения жизни. Нет пресловутого деревенского снобизма, который сужает кругозор некоторых талантливых поэтов». Во-первых, что это за такая нравственно-эстетическая категория – «деревенский снобизм», и, во-вторых, каких таких «талантливых поэтов»?..

Стихи, отданные на суд читателей, а также их печатная оценка – не личное дело автора. Поэт и критик в данном случае одинаково несут ответственность перед временем и читателем.

Как и в любом коллективном сборнике, наряду с хорошими стихами в «Приметах» далеко не все безупречна. Однако несомненно одно: в лучших стихах, в том числе и тамбовских поэтов, приметы поэзии налицо. И нельзя о них, как о первой любви, писать с холодным сердцем

С. МИЛОСЕРДОВ.