Сергей Бирюков. …Любовь к родине нестерпима…

Экспресс-репортер. – 1993. – 30 июля (№ 5).

…ЛЮБОВЬ К РОДИНЕ НЕСТЕРПИМА…

Отрадно, что в газете стала регулярной краеведческая страница. К сожалению, историю, особенно историю культуры, приходится восстанавливать буквально по крохам. В связи с этим очень важно, что авторы выпусков пытаются восстановить справедливость как по отношению к тем историческим личностям, которые в свое время не дополучили известности, так и к тем, чья репутация была непомерно раздута. Как-то прочитал, например, в «Тамбовской жизни» (которой, кстати, признателен за публикацию материалов, связанных с Давидом Бурлюком) о том, что поэт Василий Каменский известен ныне разве что сугубым любителям да «преподавателям вузов», и задумался. В самом деле, до недавнего времени почти так и было, ибо Каменского, одного из ярких деятелей русского авангарда, окончившего дни в 1961 году в тяжелой форме инвалидности, печатали очень редко, ранние же его произведения не перепечатывались с 30-х годов, вплоть до 1990 года, когда в издательстве «Книга» вышел почти 600-страничный том его ранних вещей и автобиографическая книга 1931 года «Путь энтузиаста», креме того в 1991 году а том же издательстве вышло факсимильное издание книги 1914 года «Танго с коровами». Блестящий «Путь энтузиаста» был еще в 1968 году переиздан в Перми замечательным историком литературы С. Гинцем, кстати, написавшем книгу о Каменском, стоившую автору жизни – Гинц не дождался выхода книги, умер, затюканный некомпетентными рецензентами и редактурой. Но сегодня речь о другом – о том, что Василий Васильевич Каменский в свои ранние годы был актером и служил в антрепризе Леонова в Тамбове. Как можно установить сейчас, это был 1904 год, Каменский еще не поэт авиатор-футурист, а провинциальный актер, выступающий под псевдонимом Васильковский. Вот что он пишет об этом периоде в «Пути энтузиаста»: «На зимний сезон я уехал служить в антрепризу Леонова в Тамбове.

Из тамбовского театра меня однажды чуть не выгнали, но ограничились тем, что оштрафовали.

В то время началась война России с Японией, и театр поставил какую-то патриотическую пьесу из военной жизни.

Мне дали роль солдата, который умирая на поле сражения, должен в конце монолога открыть грудь и, указывая на медальон, сказать сестре милосердия:

– Посмотри-ка, сестрица.

И умереть на руках сестры…»

Вместо этого переволновавшийся актер Васильковский крикнул:

– Постерика, смотрица.

Публика и все актеры разразились хохотом.

Занавес опустился на мою несчастную голову вместе с ругательствами режиссера и антрепренера.

Моя актерская карьера пошатнулась.

Но я особенно не горевал, так как никогда не собирался быть трагиком.

Мне это было не к лицу. Ясно?»

Так заканчивает Каменский тамбовский эпизод своей жизни. Из Тамбова он выехал сразу после масленицы, с окончанием сезона. Но на самом деле тамбовский период не окончился, так как впоследствии поэт познакомился с замечательным тамбовским собирателем Н. Никифоровым, а уже после смерти поэта его биограф С. Гинц посылал автору этих строк рукопись своей книги, делился радостями находок и печалью от непонимания начальствующими писателями значения вклада Каменского в русскую литературу.

Сергей БИРЮКОВ.