Сергей Бирюков. «Избы…» и др. [стихотв.]

Сельская молодежь. – 1992. – № 9.

***

Избы –
черные от времени.
Ветлы у плетней.
Из нечаянного семени
прет щетинка зеленей.
Мы – зеленая щетинка
над весеннею землей.
Натянулась паутинка
между временем
и мной.
Это море по колено
или трын-трава.
Но сошлись обыкновенно
жизни жернова.

***
Памяти Ю.П. Казакова

Дробись, дробись пустая скорлупа.
Пустое время и пустая память.
Бежит собака и не может лаять.
Одна любовь по-прежнему слепа.
И звук пустой, и словно как забава.
Убей меня и душу отпусти.
В каком часу открыта переправа
в тот край, где разом плакать и цвести?
Скрип лебедя почти что скрип телеги.
Сквозь грязь земли пройдет лопата в твердь.
И звякнут обмороженные слеги
при слове «смерть».
Возле дома с круглой башенкой
постаревший человек.
Время здесь позавчерашнее
и роса утекших рек.
Но глаза такие здешние,
видевшие наперед.
Выкос неба над скворешником
сильно за сердце берет.
Но глаза такие вечные –
в рифму с небом и землей,
колос ржи с корзинкой гречневой,
брат с сестрой.

МЕТЕОРОЛОГИЧЕСКОЕ

Темно и сыро.
Нет. Светло и сухо.
И напряженно проникает ухо
к небесной ткани
из невидимых основ.
Каких же только
не бывало слов!
И вот опять.
И вот опять, как прежде,
дрожит, пульсирует
душа в надежде,
что есть пространство
на земле для духа,
темно и сыро где.
Уже светло и сухо.

***

Где прошлое?
«Ужасно иль темно».
И новым снегом
замело окно.
И нас
потомок сразу не узнает.
Снег заметает.
Как мы не узнаем,
когда, весной растает
комок обезображенной земли.
Пока на ней цветы
не зацвели.

***

Я говорил на птичьем языке:
на языке синичьем и скворчином,
да, были у меня свои причины
так говорить, так жить на сквозняке.

А ну попробуй как-нибудь иначе –
из междометий и служебных слов
вся речь вокруг: «вот, как бы, дескать, значит».
Застенчив быт и потому суров.

Я в этой школе, в этой шкуре топал
с тобой и с тем, кто все еще берег
последнее, что было поперек –
тропу стиха, глухую силу тропа.

ОТКРОВЕНИЯ ЗАСУХИ

Я заглянул в расщелину,
в землю –
и в ужасе отпрянул,
так явно показалось мне,
что на меня оттуда
кто-то глянул.
Кто в толще, в недрах
прячется от нас,
помимо угля, нефти,
руд железных,
и вдруг однажды
выскочит как раз
и нас добудет –
теплых и телесных.
И кто так тянет
сильно из земли,
что даже птицы
вечно не летают.
И только мысли вечные
витают,
но далеко –
в космической пыли.

***

На пригорке синеет цикорий,
а полынь серебрится.
Время мчится быстрее, чем птица,
не заметишь, как быстро, как вскоре
отсинеет и припылится.
Цвет вчерашний уже не годится,
да и нам ни к чему молодиться.
Но дано ли тебе возродиться
и полынью в степи серебриться,
лебедой при дороге бугриться,
человеческим сыном трудиться,
человеческим сыном страдать?..

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ
В.П.

Время течет и течет.
Камушком речка играет.
Плачешь, уткнувшись в плечо –
не помогает.
Брат, мановеньем руки
боль отведи от плеча.
Воздух и солнце легки.
Вера моя горяча.
…Ткани стянула рука,
сшила, связала.
Эта наука легка,
только обученных мало.
Тайная бьется строка,
тайные дыбятся страны.
Тайна сия велика –
стягивать время и раны.
Легкой коснешься рукой –
и полегчало.
Это искусство легко,
только отмеченных мало.